@Струкова Е.Н.

Книга и советское общество 1960-первой половины 1980-х гг

В середине 1990-х гг. в фонд  Государственной публичной исторической библиотеки  поступили на хранение материалы из одесской библиотеки самиздата. Это были фотопленки,  фотокопии, машинописные копии,  несколько книг и периодических изданий, изданных за рубежом.

Деятельность создателей Одесской  библиотеки была заметным явлением в истории советского инакомыслия. Судебные преследования  Вячеслава Игрунова и затем Петра Бутова нашли отражение и в «Хронике текущих событий», и в «Истории инакомыслия» Людмилы Алексеевой.  Благодаря усилиям В. Игрунова, П. Бутова и других участников событий агенты КГБ не смогли обнаружить библиотеку, была конфискована очень незначительная часть собрания.

Одесская библиотека была не единственным собранием. Широко известны и другие крупные коллекции самиздата:  «Ленинградский архив», Библиотека Маркова. Известны и менее крупные  частные библиотеки (например в Новосибирске).  Естественно, что массовое чтение запрещенной литературы было связано и с ее распространением, тиражированием, собиранием.

Исследование, которое проводится в рамках гранта Российского гуманитарного научного фонда «Библиотека самиздата 60-70 годов: опыт реконструкции»  с 2005 года,  базируется, в первую очередь, на собрании и опыте Одесской библиотеки Игрунова – Бутова. Однако,  в первую очередь нас интересует влияние литературы формирование мировоззрения советского инакомыслящего. В связи с этим  исследование «Библиотека самиздата»   посвящено прежде всего  кругу чтения советского человека, включавшему в себя достаточно широкий спектр: от антисоветской политической литературы до мистики,   оккультизма, и психологических практик. В той  или иной мере все эти направления литературы присутствовали и в Одесской библиотеке Игрунова-Бутова.

Между тем, мы можем констатировать следующее: советский человек, находился в постоянном поиске закрытой от него информации.  Опять же подчеркнем, что не обязательно информации политической, антисоветской. Общество было настолько пропитано цензурой, что более-менее развернутые ответы на любые вопросы (не только гуманитарной тематики) не могли быть получены, поскольку упирались в труднодоступную литературу, авторами которой являлись «немарксистские» авторы, а то и откровенные «враги народа». Таким образом, ответы на многие вопросы, интересовавшие советских людней были связаны самостоятельным поиском  литературы.

Следует сразу подчеркнуть, что в нашем исследовании мы не пытаемся воссоздать мир советского диссидента. Мы говорим об инакомыслии, как об обязательном атрибуте тоталитарной эпохи. Диссидентство – это политическая оппозиция,  в основе которой лежит внутреннее несогласие с политикой властьимущих. Инакомыслие, наоборот, не исключает существование индивидуума в тоталитарной системе.  Эта достаточно четкая граница ярко запечатлена в  недавно вышедших на русском языке воспоминаниях Людмилы Алексеевой. «Мы не были экстремистами. Наши взгляды были типичны для интеллигентской среды. Новизна состояла в том, что мы открыто высказали, что многие хотели, но не решались сказать. Мы ослушались, и тем самым нарушили общепринятые нормы. Непослушание стоило нам  тех преимуществ, которые дает принадлежность к коллективу. Теперь мы в полной мере должны познать, как выживать в одиночку. Было неясно, готовы ли те, кто думал как мы, поддержать нас и помочь  выжить»[1]

Безусловно, диссидентство было уделом немногих избранных,   перешедших черту, но и тех, кто по каким-то причинам не решался ее переступить  осуждать нельзя.  Во-первых, это большинство советских людей, во вторых - автоматически за этим следовал негласный «запрет на профессию» и другие политические и социальные поражения не только для самих несогласных, но и для членов семей. К тому же, как правомерно указывает в интервью Г. Павловский, президент «Русского института»,  в настоящее время известный политтехнолог, а в прошлом один из читателей подпольной библиотеки Игрунова-Бутова: «Слово «диссидентство» тогда вызывало протест, даже у той же среды, практически у всех тогда».

            Актуальность исследования, посвященного реконструкции библиотеки самиздата, как модели внутреннего мира советского инакомыслящего, подтверждает интерес в российском обществе к проблематике отечественной истории  1960-х —первой половины 1980-х годов, и в первую очередь это касается истории повседневности.

            Важной причиной, приведшей к этому, является относительная стабилизация российского общества после нескольких лет демократических и экономических реформ – иными словами, после прохождения российским государством этапа демократического транзита. В связи с этим совершенно объективной является политическая апатия российских граждан. Подтверждением тому стали недавно принятые изменения в действующее избирательное законодательство: об отмене графы в избирательных бюллетенях «против всех» и об отмене порога явки избирателей на выборах.

В связи с вышеизложенным, 60-70 годы возвращают нас  в последний,  относительно спокойный и стабильный период, когда информация о происходивших драматических событиях скрывалась, когда о том, что в стране существуют недовольные, нельзя было узнать из официальной прессы,  в то время, когда создавалась иллюзия, что народ и партия были едины. Мучительные поиски имиджмейкерами  властьимущих  новой идеологии  - все это возвращает нас в 60-70 годы прошлого века.

Иллюзия того, что 1960-70-е это один из самых стабильных периодов в истории советского общества (современники называли его «застойным»), складывается, также из-за отсутствия открытой конфронтации  в обществе,  именно того состояния, которое историк В.Козлов, со ссылкой на цитату из стихотворения А.Галича, назвал «молчаливый резистанс»[2]. Итак, иллюзия относительной стабильности в обществе с лихвой компенсировалась, и в то время и в наши дни, отсутствием политической инициативы граждан.

Однако – с другой стороны, именно  в состоянии полной политической апатии общества формировалась та идеология, которая впоследствии подготовила перестройку  и привела советское общество к демократическим преобразованиям второй половины 1980- годов. Именно в 1960-70 годы закладывались те ценностные ориентиры будущих демократических перемен.  И в том, что советские люди поддержали горбачевскую перестройку, в том что общество было готово к переменам немаловажную роль сыграли именно те философские и литературные произведения, которые тайно тиражировались, перепечатывались в самиздате,  передавались из рук в руки, и даже продавались на черном рынке.

Таким образом, существуют определенные исторические причины, в связи с которым в российское общество активно интересуется проблематикой середины прошлого века. В стране завершился  этап, связанный с демократическими реформами. Российские граждане стали меньше интересоваться политикой и участвовать в политической жизни. Невозможность гражданина  влиять на власть, привела к тому,  что общественность опять «вернулась на кухню», то есть к временам  и классического самиздата. К той же ментальности, с поправкой на виртуальный мир Интернета.

Подтверждением интереса к проблематике  1960-70 гг. являются публикации, которые особенно активно выходят в последнее время: это и переиздания источников, и обобщающие и справочные работы.

Самыми первыми исследователями истории инакомыслия в СССР стали советские диссиденты. В первую очередь необходимо отметить работу А. Амальрика «Просуществует ли Советский союз до 1984 года?». В этом историко-публицистическом очерке, написанную в 1969 году,    автор обозначил три направления демократического (диссидентского) движения в СССР: «можно сказать, сто за последние полтора десятилетия выкристовализовались по крайней мере три идеологии, на которые опирается оппозиция. Это «подлинный марксизм-ленинизм», «христианская идеология» и «либеральная»[3].  С теми или иными поправками это идеологическое деление инакомыслия в СССР принимается исследователями и в настоящее время.

 Не потеряло своей актуальности и фундаментальное исследование Л.Алексеевой «История инакомыслия в СССР»[4]. Автором собран и обработан богатый фактический материал. Работа Л. Алексеевой и сегодня является точкой отсчета для всех исследователей, советской политической оппозиции 1960-70 гг. Добавим, что, в этой книге впервые в историографии нашла отражение история Одесской библиотеки[5].

С 1981 года в США,  В. Чалидзе, лишенный Советского гражданства в 1972 году начал публиковать материалы по проблемам инакомыслия в сборнике «СССР: внутренние противоречия»[6]. Всего вышло 22 выпуска.  В опубликованных статьях В.Чалидзе и привлекаемых к сотрудничеству авторов, затрагивалась проблематика инакомыслия в СССР.

И, наконец,  завершающей работой первого этапа изучения истории инакомыслия в СССР, на наш взгляд, следует считать работу Л. Богораз и А.Даниэля «В поисках несуществующей науки (диссидентство как историческая проблема)[7]». Статья была опубликована в 1993 году в журнале «Проблемы восточной Европы». В ней  обобщаются основные тенденции в изучении советского инакомыслия и ставятся проблемы, которые не потеряли своей актуальности и в настоящее время, а именно: взаимоотношения диссидентского движения и инакомыслящих в СССР,  роль самиздата в распространении антисоветской  идеологии, периодизация истории инакомыслия. Статья Л. Богораз и А. Даниэля с одной стороны подводит итог изучения истории инакомыслия самими участниками событий, с другой стороны – авторы уже говорят о той проблематике, которая свойственна второму этапу изучения.

Второй этап, на наш взгляд начинается в конце 1980-начале 1990 гг., когда отчетливо стало ясно, что  инакомыслие, в первую очередь  политическое инакомыслие  - это часть нашей истории и эту историю необходимо изучать в включать в программу академических курсов.  Именно  к этому периоду относится начало исследовательской программы научно-исследовательского и просветительского общества «Мемориал» «История диссидентского движения». Следует также отметить научно-исследовательскую деятельность  в Российском Государственном гуманитарном университете, преподавателями которого был впервые апробированы спецкурсы по истории диссидентского движения[8], создан центр документации «Народный архив», принимавший на хранение документы участников диссидентского движения, а также, в 1992 г.  проведена  научная конференция «Диссидентское движение в СССР. 1950-80 е годы»[9], по проблемам диссидентского движения, по итогам которой и была написана упоминавшаяся статья Л. Богораз и А.Даниэля.

Научная деятельность по изучению истории инакомыслия в СССР была продолжена и в региональных  исследовательских и учебных центрах[10], а также в  ряде публикаций, в периодической печати, а также в виде монографий[11] и работах зарубежных исследователей, опубликованных на русском языке[12]. В 1990 – е были подготовлены первые диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук[13], посвященные истории  диссидентского движения.

Отличительной чертой изучения  истории инакомыслия 1960-первой половины 80 гг, в конце прошлого века, стал тот факт, что  несмотря на фактическое отсутствие новых  источников, в первую очередь – новых документальных публикаций,  исследователям в своих работах удалось доказать, что история инакомыслия в СССР – составная часть отечественной истории, которая также нуждается в изучении, точно также, как и вся остальная проблематика , связанная с существованием СССР.

Четкой границей  начала третьего периода изучения стала публикация трехтомника, изданного к 25-летию Московской Хельсинской группы, включавшего в себя переиздание исследования Л. Алексеевой, воспоминания участников и, документы, выходившие от имени группы[14]. Именно после выхода этих материалов, появился ряд работ, в которых либо содержаться документальные публикации, либо вводятся в научный оборот новые материалы: в первую очередь воспоминания и свидетельства участников событий, а в ряде случаев и документы.

            Первыми такими изданиями стали работы, вышедшие при участии Санкт – петербургского общества «Мемориал»  переиздание альманаха «Суммы» и литературная энциклопедия «Самиздат Ленинграда»[15], в которой собран богатый фактический материал, а  вступительная  статья В.Долинина  и Д.Северюхина «Преодоление немоты»  имеет самостоятельное научное значение.

Фактически одновременно, в 2003 г. в Москве  выходит сборник воспоминаний и эссе «Вегетарианская эпоха»[16], составителем которой являлся ученый-философ, чьи работы оказали бесспорное влияние на формирование идеологии советского инакомыслия – Г. Померанц. Несколько достаточно известных работ – А Марченко «Университеты», А. Терц (А. Синявский) «Диссидентство как личный опыт», А Сахаров «Воспоминания» составили основу сборника. Г. Померанц во вступительной статье объясняет причины, по которым диссиденты не стали сотрудничать с новой демокрической номенклатурой. «Лидерами демократии стали приспособленцы, спокойно жившие с партбилетом  в кармане и спокойно выкинувшие свои партбилеты. Соединение нравственности с политикой, как в польской «Солидарности»у нас не могло получиться»[17].

Проблема, поставленная Г.Померанцем  показала  тот факт, что политическое инакомыслие 1960-первой половины 1980 гг. тесно перекликается с  тем состоянием, которое переживает российское общество в наши дни.

Этот тезис подтверждает работа Н.Митрохина «Русская партия»[18], посвященная зарождению идеологии  современного русского патриотического движения. Следует отметить, что автор вводит в научный оборот большой круг новым источников, в том  и распечатки магнитофонных записей интервью с участниками событий.

Количество публикаций , вышедших в 2005 году, позволяет нам также сделать вывод о том,  что в  отечественном науке, в настоящее время сложилось несколько иследовательских и публикаторских центров, активно разрабатывающих проблематику  инакомыслия в СССР.

В первую очередь публикацию документов активно проводит  Федеральное архивное агентство. В 2005 году вышел  документальный сборник «Крамола»[19].

Институтом гуманитарно-политических исследований, бессменным руководителем которого является В.Игрунов  (создатель одесской библиотеки) выпущен трехтомник «Антология самиздата»[20].

К 30-летию  Московской Хельсинкской группы    были опубликованы воспоминания Ю.Орлова и Л.Алексеевой, а также впервые на русском языке исследование американского историка П. Годберга «Заключительный акт»[21], посвященное истории Московской Хельсинкской группы.

И, наконец,    участники программы по истории  диссидентского движения НИПЦ «Мемориал» опубликовали  сборник материалов и воспомининаний, посвященных демонстрации 5 декабря 1965 года на Пушкинской площади[22]. Говоря работах общества Мемориал и Московской Хельсинкской группы необходимо отметить  деятельность по созданию полнотекстовой электронной библиотеки. Так  Интернет-странице НИПЦ «Мемориал» исследователям предоставлена возможность работать с текстами «Хроники текущих событий» - одного из самых полных и точных источников по истории советского инакомыслия.

Завершая краткий обзор историографии мы можем констатировать следующее:  менее чем тридцатилетний период,  инакомыслие в СССР из  запретной темы, стало одной из самых актуальных проблем отечественной исторической науки. В последние несколько лет активно работают международные научные коллективы, подтверждением тому – созданная в ноябре 2006 года в Будапеште Ассоциация исследователей самиздата – IS[R]A. В рамках рабочего семинара  Ассоциации, прошла презентация нашего проекта «Библиотека самиздата: опыт реконструкции».  По итогам презентации прошла   дискуссия, которая показала, что проблемы хронологических границ и терминологии все также актуальны для изучения истории инакомыслия в СССР и Восточной Европы.

Безусловно, самиздат, как  составляющая диссидентского движения и политического инакомыслия анализировался в работах, но не изучалась роль именно текста, как такового.

Наиболее жесткая периодизация самиздата  (если считать его информационной составляющей истории инакомыслия)  следует считать 1968 год – выход первого номера «Хроники текущих событий»,  и конечной датой – 1987 год – принятие  январским Пленумом ЦК КПСС  резолюции «О гласности». Это наиболее яркий период существования самиздата, однако, это существовал и в более ранний период, существует и в настоящее время.

Следует также отметить еще одну проблему, которая поднимается в предлагаемом исследовании:  -  в  исследуемый период, роль  хранилищ информации - библиотек (как легальных (государственных)  так и нелегальных) фактически не изучалась. При этом существует  ряд очень интересных исследований, посвященных  отделам спецхрана в библиотеках, а также истории Советской цензуры[23].  Отчасти, атмосферу в библиотеках в 60-70 гг. показана в недавно опубликованных воспоминаниях заведующей отделом рукописей ВГБИЛ им. Ленина (в настоящее время – Российской Государственной библиотеки) С.Житомирской «Просто жизнь»[24]. Все эти работы в той или иной мере привлекались при подготовке исследования.

Основным источником являлись  документы и материалы самиздата из фондов Государственной публичной исторической библиотеки.  Большая часть из них была передана в библиотеку создателями Одесской библиотеки. Полный список материалов публикуется в приложении.

Немаловажным источником для получения фактического материала и проведения анализа источников  являлась «Хроника текущих событий». В 2006 г. закончено сопоставление материалов из библиотеки «Игрунова-Бутова с  текстом «Хроники текущих событий», что позволяет сделать выводы о распространенности и   тех или иных материалов в самиздате и наличии их в фонде Одесской библиотеки.

И, наконец, третья группа источников – это интервью, записанные, расшифрованные и авторизованные в процессе работы над проектом. Среди первых корреспондентов, интервью с которыми были записаны в 2005 году и вошли в отчет 2005 года – интервью директора Института Гуманитарно-политических исследований и создателя библиотеки  В.В.  Игрунова.  После переезда в Москву в 1987 г. В.Игрунов активно включился в общественно-политическую жизнь страны, являлся руководителем одной из самых интересных и действенных неформальных структур Москвы   - Московского бюро информационного обмена (М-БИО),  в 1993-2003  гг. был депутатом российского парламента (фракция «Яблоко»). В интервью В. Игрунова много фактических материалов, подробно описана истории библиотеки.

Записки П.Бутова в полном варианте опубликованы на персональной Интернет- странице В.Игрунова. В них очень много  авторских размышлений о происшедших событиях, зачастую несколько спорных. По всей видимости, это связано с тем, что автор уже более 20 лет живет за границей. Для публикации в окончательном варианте проекта, был выбран небольшой отрывок  из воспоминаний П.Бутова, в литературной обработке сотрудника ИГПИ Е.Шварц.

И наконец короткое интервью В.Матизена, известного в настоящее время кинокритика и журналиста больше повествует о книгах и характере изучаемой литературы, состоянии общества, чем о событиях, связанных с Одесской библиотекой. Но именно здесь обрисована атмосфера Новосибирского Академгородка и тематика литературы, которая интересовала советского интеллигента 1960-70.

В 2006 г. были записаны два интервью со участниками событий. Первое - с одним из первых соратников В.Игрунова А.Рыков. А.Рыков еще  до перестройки отошел от общественной деятельности, но продолжал активно собирать интересующую его литературу. 

Второе, наиболее ценное, с человеком, с чьим именем связан арест В.Игрунова – Г. Павловским. Президент Фонда эффективной политики Г.О. Павловский любезно согласился на интервью в рамках нашего проекта и рассказал не только о событиях 1970-первой половины 1980 гг. в Одессе, но и о книгах, повлиявших на формирование мировоззрения его современников.

Продолжая  исследование  «Библиотека самиздата: опыт реконструкции» мы попросили ответить на наши вопросы  еще несколько корреспондентов, большинство из которых известные политики, ученые  и общественные деятели.

В интервью  профессора, доктора экономических наук В.Л.Шейниса речь идет о читательских интересах и поисках информации   в среде ленинградской интеллигенции.

Политолог, Президент Информационно-экспертной группы «Панорама» В.В. Прибыловский  повествует об атмосфере, царившей в Московском государственном университете,  доктор исторических наук, профессор Б.С.Илизаров повествует о мире студента и аспиранта Историко-архивного института,  и наконец, одна из сотрудниц отдела книгохранения Исторической библиотеки С.А.Соловьева поделилась с нами краткими воспоминаниями об атмосфере Исторички.

Несмотря на различие  в политических взглядах, сегодняшней социальной адаптированности, и читательских пристрастий, наши корреспонденты оказались едины в одном: интеллигентный человек  1960—первой половины 1980 гг. находился в непрерывном поиске  нужной ему информации. И та информацию, которая несла в себе книга – перепечатанная ли  в самиздате, добытая в спецхране, украдкой прочитанная на работе, переоценить невозможно. Книга становилась не только носителем информации, но и неким единым паролем в мир инакомыслия.

Таким образом задачами настоящей работы являются следующие:

 -  Показать историю одесской библиотеки подпольной литературы в контексте истории инакомыслия в СССР;

 - Провести анализ литературы, переданной в Историческую библиотеку из библиотеки Игрунова-Бутова.

 - Показать каким образом «несоветская» литература (в том числе и не политическая)  и ее поиск, влияли на формирование мировоззрения советского человека.

В соответствии с задачами, структура работы состоит из 2 глав и приложения. В первой главе рассматриваются  вопросы, связанные с историей библиотеки Игрунова-Бутова, вторая часть посвящена поискам «несоветской литературы». Третья часть – это библиографические приложения.

.