О проекте

1.1.             Номер проекта   05-01-1251а

1.2.            Руководитель проекта  Струкова Е.Н.

1.3.            Название проекта "Библиотека самиздата 1960—первой половины 1980- гг.: опыт реконструкции".

1.4.      Сроки выполнения проекта в соответствии с исходной заявкой  2005-2007

Идея реконструкции библиотеки  самиздата  появилась  в середине 1990-х гг., когда в фонд Государственной публичной исторической библиотеки России поступили материалы из  «Одесской библиотеки» самиздата. Это были фотопленки,  фотокопии, машинописные копии,  несколько книг и периодических изданий, изданных за рубежом.  Большинство материалов, которые удалось идентифицировать, составляли фотопленки общественно-политических и художественных произведений, которые пользовались популярностью у советской интеллигенции и были запрещены цензурой или просто «не рекомендовались» для чтения.

Согласно косвенным доказательствам:  фотографиям предполагаемых владельцев и легенде поступления  -  собрание принадлежало известному одесскому диссиденту П.Бутову и было известно в мемуарной и исследовательской литературе как «библиотека Бутова»[1]. Петр Бутов, в настоящее время проживающий в Германии, до своего ареста был действительно последним хранителем  настоящего собрания. Организатором библиотеки являлся другой  известный одесский диссидент, а ныне общественный деятель В.Игрунов[2]. К созданию одесского собрания были причастны также  широко известные общественные деятели: Г.Павловский, А. Даниэль, В.Матизен и многие другие.

Несмотря на то, что «Одесская библиотека» сохранилась не полностью (В Историческую библиотеку поступило около 100 наименований, а В.Игрунов утверждает, что собрание библиотеки насчитывало более 500 единиц), своеобразие данного собрания прежде всего в том, что это стихийный срез той литературы, которая читалась в самиздате[3].

Период активной деятельности библиотеки  самиздата приходится на  первую половину 1970-х гг., хотя фактически она  существовала с 1967 г. (времени, когда участники подпольного семинара стали собирать литературу) и до 1982 г. – ареста П.Бутова

Деятельность создателей «Одесской  библиотеки» была заметным явлением в истории советского диссидентства. В первую очередь, это была широкая сеть с разветвленной структурой.   Связи во многих городах – Москве, Ленинграде, Новосибирске и др. Судебные преследования  Вячеслава Игрунова и затем Петра Бутова нашли отражение и в «Хронике текущих событий», и в «Истории инакомыслия» Л.Алексеевой.  Благодаря усилиям В. Игрунова, П. Бутова и других участников событий, агенты КГБ не смогли обнаружить библиотеку; была конфискована очень незначительная часть собрания.

Немаловажным фактом является также то, что представителям «Одесской библиотеки» удалось установить контакты  в других городах СССР (Ленинграде, Новосибирске,  Симферополе, Николаеве и др.). В Игрунов даже  говорит об этих контактах, как о филиалах библиотеки, хотя, конечно, их сложно признать филиалами в общепринятом смысле этого слова.

И, наконец, уникальной отличительной чертой «Одесской библиотеки» была библиографическая деятельность. Во всяком случае, до своего ареста, В Игрунов подготовил тематическую картотеку  - указатель к «Хронике текущих событий». Это был первый  справочный аппарат к материалам самиздата, подготовленный на территории СССР. По свидетельству А.Даниэля, эта картотека не была конфискована при аресте В.Игрунова.

Следует учесть, что «Одесская библиотека» не была единственным крупным собранием самиздата в СССР. Широко известны и другие коллекции самиздата, такие, как   «Ленинградский архив», библиотека Маркова (Обнинск)  и др. Известны и менее крупные  частные библиотеки (например,  в Новосибирске).    Но бесспорным является  то, что именно  подпольные библиотеки (или, как такие структуры называли в Восточной Европе, «Библиотеки запрещенной литературы») являлись центрами не только обмена литературой но и обмена мнениями между читателями. Фактически, подпольно, в Советском союзе была стихийно воплощена «американская модель» библиотеки, то есть, когда библиотекарь является не просто посредником между книгой и читателем, а сам играет важную роль в информационном процессе. 

Характерно, что сами же создатели  подпольных библиотек не подозревали о  том, что кроме основ советской идеологии, они подрывают еще и основы советского библиотековедения. В этом плане, представляют интерес разногласия между  создателями «Одесской библиотеки» В. Игруновым и П. Бутовым, о которых они оба упоминают в мемуарах и интервью. В. Игрунов  - сторонник библиотеки – информационного центра, П.Бутов – хранитель, ему важно чтобы вся литература была сохранена,  поэтому он создает конспиративную сеть. Сегодня мы можем сказать, что оба по-своему были правы. Благодаря активной деятельности В.Игрунова «Одесская библиотека» стала заметным центром диссидентского  движения в СССР, но именно благодаря П. Бутову, мы имеем сохранившийся архивный материал, на основе которого  проводилось данное исследование.

Самиздат к середине 1960 гг. уже перестал быть отдельными текстами распространяемыми подпольно[4]. Он стал общественным явлением.  И вполне естественно, что молодежь конца 1960—начало 1980-гг. знакомилась с текстами самиздата еще в старших классах средней школы.  Так: В Игрунов пишет о создании совместно с одноклассниками антисоветского подпольного кружка; В. Матизен знакомится с текстом письма Ф. Раскольникова И.Сталину, которое находилось у его родителей, автор предлагаемой статьи  познакомилась  с самиздатом в домашней библиотеке. Это была ксерокопия романа М.Булгакова «Мастер и Маргарита».

Несмотря на усиленную агитационно-пропагандистскую работу, никакой ломки идеалов, в большинстве случаев, не происходило. Просто – одно было желаемым, второе – обыкновенная жизнь. Может быть, потому что быт советского человека резко отличался от предлагаемых программой КПСС перспектив, самиздат входил в жизнь юных членов ВЛКСМ как что-то ординарное. Разница между второй половиной 60-гг XX века - изучаемым период и концом 70-х  гг. – временем, о котором автор может судить, как свидетель,  в том, что уже существовали магнитофонные записи Владимира Высоцкого, авторская песня, культ политического анекдота (о Брежневе,  похождениях Василия Ивановича Чапаева и его адъютанта Петьки, Ленине, Крупской и Дзержинском) и многие другие атрибуты «усталого тоталитаризма».

Тот интерес, который испытывает современное российское общество к проблематике истории недавнего диссидентского прошлого,   находит объяснение не только в сходной двойственной морали и возрождении ура-патриотизма, но и  в вынужденной аполитичности самого общества. 

Существуют определенные исторические причины, в связи с которыми российское общество активно интересуется проблематикой середины прошлого века. В стране завершился этап, связанный с демократическими реформами. Российские граждане стали меньше интересоваться политикой и участвовать в политической жизни. Невозможность гражданина  влиять на власть, привела к тому,  что общественность опять «вернулась на кухню», то есть к временам классического самиздата. История повторяется с поправкой на виртуальный мир Интернета.

Бесспорным доказательством того является факт, что именно в последние два-три года издано много работ, посвященных истории диссидентства, причем их авторами предлагаются  самостоятельные концепции развития событий. Следует отметить, что на протяжении многих лет единственной работой, в которой была изложена авторская концепция развития диссидентского движения в СССР, являлась книга Л. Алексеевой «История инакомыслия в СССР»[5]. Первая попытка систематизации материала, посвященного истории диссидентства,  изложена в статье А.Амальрика «Просуществует ли Советский Союз до 1984 г.?»[6],  а  также в работе А.Даниэля и Л. Богораз[7] «В поисках несуществующей науки», где впервые был   поставлен вопрос о необходимости  изучения истории советских диссидентов, как неотъемлемой части истории страны.

В последнее время вышло несколько интересных публикаций, посвященных самиздату. Это, в первую очередь, публикации источников: «Хроники текущих событий»[8] на интернет-портале Научно-информационного и просветительского центра «Мемориал», переиздание ленинградского журнала «Суммы»[9], энциклопедия «Самиздат Ленинграда»[10] и четыре тома «Антологии самиздата»[11].  В декабре 2005 года был издан сборник  документов «5 декабря 1965 года»[12].

В своем исследовании «Библиотека самиздата: опыт реконструкции» мы привлекали не только материалы из фонда Исторической библиотеки, но и опубликованные источники, а также свидетельства и интервью очевидцев.  Некоторые из них публикуются на Интернет-страницах В.Игрунова и Исторической библиотеки.

Сейчас мы уже можем  выделить три блока, по которым проводилось исследование:  это «Власть -  Общество -   Книга».

Власть.   В первую очередь она была связана с кризисом коммунистической идеологии, ставшим неизбежным следствием разоблачения культа личности и последующего смещения Н. Хрущева с поста 1-го секретаря ЦК КПСС.  Конец «оттепели начала 1960-гг»  привел к  уходу в андерграунд  или эмиграции из страны многих ярких  представителей советской культуры.  Советское общество перешло в  так называемую стадию «усталого тоталитаризма».

То есть  власть  признала (до определенной границы), существование  чужеродной тоталитаризму культуры. Причастность к этой «иной культуре» в той или иной мере была характерна для всего советского общества.  В том числе и для членов КПСС, вплоть до номенклатуры. Вспомним, что одним из показателей благополучия в среде  партработников было наличие собрания магнитофонных записей Владимира Высоцкого. Карательная машина усталого тоталитаризма обрушивалась  только на тех представителей единого советского народа,  кто читал и распространял самиздат политический, или  создателей наиболее крупных библиотек самиздата. В основном они привлекались привлекались по известной статье 190-1  Уголовного кодекса Российской Федерации «Распространение заведомо ложных сведений, порочащих советский строй».

Властьимущие сами читали самиздат, существовал даже определенный жанр литературы: самиздат для «парт.аппартатчиков». В качестве примера приведем изданный в самиздате перевод исследования У. Флетчера «Советские верующие», изданный «по всем канонам» классического самиздата в 1986г. для работников партийных комитетов, отвечавших за атеистическую пропаганду[13].

Чтение и распространение самиздата в СССР  к середине 1960-гг. стали  массовыми  явлениями, и в связи с этим, представляется верным изучать историю диссидентского движения в СССР в контексте истории страны, а не как единичные случаи сопротивления.  Безусловно,  гражданская позиция представителей отечественного инакомыслия достойна уважения. Но в СССР, начиная с 1970-гг  с самиздатом была знакома большая часть населения.

 «Общество» читателей самиздатской литературы было весьма неоднородным по своему составу. Сейчас достаточно хорошо изучена исследователями наиболее радикальная часть оппозиции тоталитаризму:  политические диссиденты и  представители культурного андерграунда. Но, как указывалось, читателями самиздата были не только  представители политического инакомыслия и культурного андерграунда. Читала вся советская интеллигенция, и это не было  гражданским подвигом. Это было нормальным явлением.

Теперь о книгах. Что читали, где брали, как распространяли?

    Говоря о литературе ходившей в самиздате, в первую очередь принято говорить о литературе политической (в том числе, письмах протеста),  запрещенных книгах хранящихся в спецхранах, а также изданных за границей. 

Однако определенное место в советском самиздате занимали «дефицитные издания».  Яркий пример  - ксерокопия  журнального варианта «Мастера и Маргариты» М. Булгакова, легально опубликованная в 1970-е, правда с многочисленными купюрами цензоров, или ксерокопии произведений З. Фрейда и его последователей, которые официально не были запрещены.  Ценностные ориентиры авторов  многих литературных произведений, расходились с советской идеологией, но их произведения также не попадали в списки запрещенной.  Таким образом,  список литературы, входившей в библиотеку самиздата, был достаточно разнородным.

Следует отметить, что существовала большая часть произведений, которые не попали под запрет Главлита, но не распространялись и не пропагандировались. Так, например, никогда не были запрещены произведения Н.Гумилева. Характерно, что В.Игрунов в своем интервью упоминает о «запрещенном» издании собрания сочинений В.И.Ленина, которое на самом деле никогда не было под запретом. 

Многочисленны были и пути получения и распространения.  Литература привозилась из-за границы,  извлекалась из хранилищ библиотек (не обязательно спецхранов),  перепечатывалась, переснималась на фотопленки и так далее. Особая тема - техника  изготовления и распространения. В  случае с «Одесской библиотекой» эту работу осуществлял В.Резак, о чем подробно рассказывается в  интервью В.Игрунова.

          Отметим, что библиотеки самиздата (то есть крупные собрания (более 100 наименований), требовали законспирированного от случайных людей хранения. В случае «Одесской библиотеки» этот процесс описан в воспоминаниях П.Бутова.

Начиная с 1970-х гг  самиздат стал тесно связан с проблемой «книжного дефицита». За редким  исключением, по спекулятивной цене всегда можно было купить интересующие книги или их ксерокопии. О сформировании такого рынка часто говорится в воспоминаниях и интервью, однако  напрямую с идеологией инакомыслия этот процесс не связывается. 

      Между тем, и  самиздат, и книжный дефицит имели одни и те же истоки – а именно  право на доступ к информации. Об этом  П.Бутов говорит во время следствия. В «Хронике текущих событий» этот эпизод находит следующее отражение: «30 июня  1981г.  в  Одессе  у  Петра  Бутова  (Хр.51) был произведен обыск (Хр.63).  Среди изъятого:  несколько  номеров "Хроники  текущих  событий" и "Хроники ЛКЦ",  фотокопии сам- и тамиздата, машинописные материалы (всего 41 наименование).

      После обыска   Бутова допросили.  Он  показал,  что  все изъятое  принадлежит   ему,   интерес   к   такой   литературе противозаконным не считает и убежден,  что люди могут и должны получать любую интересующую их информацию. Конкретные вопросы, относящиеся к его деятельности, Бутов  отклонил»[14].

Таким образом, мы можем с уверенностью утверждать, что именно жесткая цензура,  запреты и ограничения на доступ к информации являлись  основной причиной массового распространения «запрещенной литературы». Следствием этого стало появление собраний подобной литературы  и появление «библиотек самиздата» или «библиотек запрещенной литературы».

В свою очередь «запрещенная литература» или литература, распространявшаяся в самиздате, оказала влияние на формирование мировоззрения советской интеллигенции 1960-х  - первой половины 80-х гг. XX века.

Безусловно, перестройка   и последующий крах  советской тоталитарной империи стали возможными благодаря  идеологической готовности  советской интеллигенции к   активному участию в политической жизни страны и к принятию демократических преобразований.  На формирование  этой идеологии бесспорное влияние  оказало широкое распространение в самиздате  произведений, идеологическая направленность которых шла вразрез с  коммунистическим официозом, а в ряде случаев была и откровенно противоположным и даже враждебным.

Струкова Е.Н. ,

Руководитель проекта

Зав. сектором , к.и.н.

.