В.А. КУЧКИН "ДМИТРИЙ ДОНСКОЙ: БИОГРАФИЯ И ОЦЕНКА ДЕЯТЕЛЬНОСТИ"

12 октября 1350 г. у московского удельного князя Ивана Ивановича родился сын, которого окрестили Дмитрием в честь праздновавшегося 26 октября Дмитрия Солунского. В семейной жизни Ивана и его жены Александры рождение сына стало настоящим событием. Состоя в браке более пяти лет, они не имели сыновей. Появление наследника означало продолжение династии.
Впрочем, эта династия не была главенствующей в Московском великом княжестве. Верховная власть принадлежала старшему брату Ивана великому князю Симеону Гордому. У него подрастали два сына, к одному из которых должен был перейти московский великокняжеский стол. Будущее же Дмитрия ничего значительного ему не сулило. В лучшем случае он мог унаследовать только подмосковный Звенигород, которым владел его отец. Вскоре, однако, обстоятельства решительно переменились.
Пандемия легочной чумы - черная смерть, как называли ее современники,— начавшаяся в Китае, захватившая Индию, перекинувшаяся на Кавказ, Ближний Восток, в Северную Африку, перевезенная на генуэзских кораблях в Италию, поразившая все страны Европы, в начале 50-х гг. XIV в. достигла пределов русских земель. В 1352 г. она опустошила Псков, а на следующий год добралась до Москвы. 11 марта 1353 г. от чумной болезни скончался глава русской церкви митрополит Феогност, через несколько дней умерли два младших сына Симеона Гордого, а 26 апреля скончался сам великий князь. 6 июня не стало его брата серпуховского удельного князя Андрея. Правящий дом потомков Ивана Калиты превратился в дом вдовых княгинь и малолетних детей. Единственным взрослым мужчиной в династии оказался отец Дмитрия Иван -второй сын Ивана Калиты. Он и захватил власть в Московском княжестве, нарушив скрепленное собственной печатью завещание своего брата Симеона Гордого, согласно которому все великокняжеские земельные владения и богатства переходили к его жене Марии, воспитывавшей двух старших сыновей Симеона - пятилетнего Даниила и трехлетнего Михаила.
Иван отнял у Марии большую часть ее владений, установил контроль над серпуховским уделом умершего младшего брата Андрея и, став московским великим князем, сумел получить в Орде ярлык на великое княжество Владимирское. Перед маленьким Дмитрием теперь открылись совсем иные перспективы. Как старший сын Ивана, он мог получить после смерти отца по меньшей мере московский великокняжеский стол.

Дмитрию исполнилось 9 лет, когда 13 ноября 1359 г. скончался его отец. Перед смертью он составил завещание, по которому Дмитрий провозглашался его преемником. Ему была выделена большая часть родительских владений (судя по более поздним аналогиям, примерно 2/3 этих владений). Но в абсолютных размерах эта часть была скромна: Коломна без волостей, Можайск с 12 волостями, отдельные села, треть доходов с жителей Москвы и ее уезда. Если учесть, что остальные члены правящего дома (два княжича-ребенка и три вдовы — великие княгини) владели в общей сложности 60 московскими волостями, то станут очевидными относительно небольшие размеры владений Дмитрия. Эта недостаточность земель заставляла Дмитрия и его окружение энергично искать пути к их расширению.
По традиции можно было рассчитывать на правление в великом княжестве Владимирском, которое почти непрерывно в течение 30 лет удерживали московские великие князья. Однако для этого нужна была санкция золотоордынского хана. Весной 1360 г. Дмитрий в окружении бояр и слуг отправился в Сарай. В Орде в это время происходили смуты. Многочисленные чингизиды постоянно боролись за ханскую власть. Московское посольство попало в Орду в то время, когда ханом только что стал Ноуруз. Московский князь, видимо, из-за малолетства не получил ярлык на великое княжение Владимирское. Его обладателем стал Дмитрий-Фома, княживший в Суздале. Окружение Дмитрия с этим примириться не могло. Когда Ноуруз был свергнут Хызром, Дмитрий в 1361 г. вновь поехал в Орду. Однако и на сей раз ему пришлось возвращаться в Москву с пустыми руками. Лишь в 1362 г., после некоторой стабилизации в Золотой Орде послы Дмитрия Московского сумели получить для своего князя ярлык на Владимирское великое княжение. Этому воспротивился Дмитрий Суздальский. Между двумя Дмитриями разгорелась борьба, но выступление московских ратей заставило суздальского князя уступить. В 1364 г. он окончательно отказался от притязаний на владимирский стол. Великое княжение Владимирское, присоединенные к Московскому княжеству княжества Дмитровское и Галицкое (Галича Мерского) были объявлены отчинными владениями московского князя. Права других князей на эти территории отрицались, ханские ярлыки не признавались".
Укрепив свое положение как внутри московского княжеского дома, так и среди других русских князей, пользуясь ослаблением Золотой Орды, расколовшейся на ряд враждовавших между собой государств, юный Дмитрий, видимо, не без влияния своих советников, тысяцкого В. В. Вельяминова, митрополита Алексея и других, начал активно вмешиваться во внутренние дела соседних русских княжеств. В конце 1364 г. он оказал военную помощь своему недавнему сопернику Дмитрию Суздальскому против его брата Бориса Городецкого, захватившего столицу Нижегородского княжества. Появление в нижегородских пределах многочисленных московских полков напугало Бориса, и он без борьбы передал Нижний Новгород старшему брату. С этого момента вплоть до 1382 г. Дмитрий-Фома стал верным союзником московского князя, а в 1367 г. даже породнился с ним, выдав за него свою младшую дочь Евдокию. Хотя стороны руководствовались политическими расчетами, тем не менее этот брак оказался удачным. За годы супружества в семье Дмитрия и Евдокии родились 8 сыновей и 4 дочери. Дмитрий с уважением и заботой относился к своей жене.
На западе и севере владений Дмитрия Московского дела складывались не столь благополучно, как на востоке. В начале 1366 г. утратил тверской стол давний союзник Москвы кашинский князь Василий Михайлович. Тверским великим князем стал Михаил Александрович, сын казненного в Орде по проискам Ивана Калиты Александра Михайловича. Возвышение Михаила беспокоило Дмитрия. От Твери можно было ожидать притязаний на Владимирское великое княжение. В том же 1366 г. новгородские ушкуйники, разбойничая на Волге, ограбили купцов московского князя. В ответ Дмитрий перехватил пути, соединявшие Новгород Великий с подвластной ему Двинской землей.
В условиях усилившейся внешнеполитической напряженности, тяжелых последствий большого московского пожара 1365 г., уничтожившего значительную часть Москвы и сильно повредившего дубовый кремль, заложенный еще в 1339 г. Иваном Калитой, Дмитрий и его окружение решили укрепить Москву новой каменной крепостью. Зимой 1367 гг. в столицу повезли строительный камень. За два года кремль был построен. Он стал единственной каменной крепостью на всем русском Северо-Востоке. По своим размерам он несколько уступал кремлю, возведенному итальянскими мастерами в конце XV начале XVI в., но превосходил крепость Ивана Калиты. Это резко повысило военный потенциал Московского княжества. Перемену политической ситуации, связанную с возведением в Москве каменного кремля, сразу же подметили в антимосковски настроенной Твери. Местный летописец записал: «Того же лета на Москве почали ставити город камен, надеяся на свою на великую силу, князи Русьскыи начата приводити в свою волю, а который почал не повиноватися их воле, на тых почали посягати злобою».
Московскому посягательству подвергся прежде остальных тверской великий князь Михаил. Уладив в 1367 г. миром конфликт с Новгородом, Дмитрий ввязался в распрю тверских князей. В конце 1365 г. умер клинский князь Семен Константинович, который завещал свои владения Михаилу Тверскому. Однако на земли Семена предъявили права его родной брат Еремей и кашинский князь Василий Михайлович. В споре родственников Дмитрий Московский поддержал Еремея и Василия. С помощью московской рати последний захватил Тверь. Михаил вынужден был бежать в Литву к своему зятю Ольгерду. Этот довольно банальный с точки зрения средневековых отношений эпизод положил начало таким событиям, которые ни молодой Дмитрий, ни его советники не могли предвидеть. Локальный конфликт превратился в конфронтацию всех государств Восточной Европы. Последовала ожесточенная борьба, резко менявшая планы и намерения сторон и закончившаяся, по сути дела, за год до смерти Дмитрия Донского.
В конце октября 1367 г. вернувшийся с литовскими войсками Михаил Александрович смирил своих тверских родичей и начал прямые переговоры о мире с поддерживавшей их Москвой. Великий князь Дмитрий и наставлявший его в политике митрополит Алексей пригласили Михаила в Москву. Когда тверской князь приехал, москвичи вероломно арестовали его. Только случай — неожиданный приезд ордынского посла — помог Михаилу освободиться. Стремясь парализовать действия помогавшего Михаилу литовского великого князя Ольгерда, Дмитрий предпринял нападение на его владения на верхней Волге и на владения союзных ему князей по верхней Оке (так называемые верховские княжества). Активную поддержку в этом оказывал Дмитрию митрополит Алексей. Если вер-ховские князья, договорившись с Дмитрием о совместных действиях против Литвы, нарушали договор и переходили на сторону Ольгерда, митрополит Алексей отлучал их от церкви. Если же эти князья нарушали клятву верности Ольгерду и выступали на стороне Москвы, грех их клятвопреступления митрополит брал на себя.
Таким образом, конфликт охватил Москву, Тверь, Вильнюс, затронул верховские княжества, поссорил высшую русскую церковную власть со многими светскими правителями. Чрезмерно решительные действия импульсивного по молодости лет Дмитрия вызвали походы на Москву Ольгерда и его русских союзников. Литовский великий князь осаждал Москву в ноябре 1368 г. и в декабре 1370 г., подходил к границам Московского княжества в июне 1372 г. Взять каменный кремль Ольгерду не удалось, но окрестности Москвы он сильно опустошил. Относительно его похода 1368 г. московский летописец записал, что «прежде того толь велико зло Москве от Литвы не бывало в Руси». «Велико зло» объяснялось еще и тем, что нападение Ольгерда в 1368 г. было внезапным. Дмитрий не сумел приготовиться к его отражению. Но уже на следующий год границы владений московского князя были укреплены, усилена их охрана, и в 1370 г. Ольгерду уже не удалось так легко подойти к Москве.
До поры до времени Орда, где фактически правил не чингизид, а эмир Мамай, не вмешивалась в борьбу русских княжеств и Литвы. Мамай просто не имел достаточных сил, чтобы заставить русские княжества платить традиционную дань и подчиняться ханским постановлениям. Но положение изменилось, когда в 1370 г. к помощи Мамая прибег Михаил Тверской, терявший надежды на действенность литовской поддержки. За большие деньги тверскому князю удалось получить в Орде ярлык на великое княжение Владимирское, которым владел Дмитрий. Тот, однако, не пустил соперника во Владимир. В то же время угроза консолидации сил Твери, Литвы и Орды заставила Дмитрия искать сближения с Мамаем. В 1371 г. он отправился в Орду, где в свою очередь получил ярлык на Владимирское княжение. Дав ярлык московскому князю, Орда в то же время не забрала ярлык у тверского, рассчитывая на междоусобную борьбу русских князей. Этот расчет оправдался. К тому же появление вместе с Дмитрием ордынских данщиков вызвало недовольство населения московским князем.
Только в 1374 г. Дмитрий, сумев укрепиться во Владимире, решил отказаться от выплат Орде. Это обострило отношения с Мамаем. Местные феодальные распри стали перерастать в освободительную борьбу. Понимая, что столкновение с Ордой неизбежно, Дмитрий сумел заручиться поддержкой почти всех русских князей, заинтересованных если не в ликвидации, то по меньшей мере в ослаблении ордынского ига". Мощь созданной Дмитрием коалиции ярко проявилась в событиях 1375 года. Михаил Тверской, воспользовавшись поддержкой лиц, недовольных ликвидацией Дмитрием должности московского тысяцкого, вновь получил в Орде ярлык на Владимирское великое княжение и начал войну с Москвой. В ответ Дмитрий предпринял поход на Тверь, в котором участвовали 13 из 16 князей Северо-Восточной Руси, Новгород Великий, некоторые князья верховских княжеств, Смоленска и Брянска. Месячная война кончилась капитуляцией тверского князя. Это существенным образом задело интересы Орды и Литвы. К тому же в марте 1377 г. московско-нижегородская рать под командованием Дмитрия Боброка заставила капитулировать сидевшего в Булгаре ставленника Мамая. В ответ на это 2 августа 1377 г. Мамай неожиданным нападением нанес жестокое поражение московским и нижегородским воеводам на р. Пьяне и захватил Нижний Новгород. Летом 1378 г. он отправил большое войско против Дмитрия под командованием Бегича. Перед Дмитрием, своевременно получившим известие о походе татар, встал вопрос: что предпринять в этой обстановке? Вступить в мирные переговоры и принять условия Орды? Оказать решительное сопротивление? Укрыться в малодоступной для Бегича местности? Дмитрий решил посоветоваться с одним из своих духовников - Сергием Радонежским (политический наставник князя митрополит Алексей скончался 12 февраля 1378г.). Сергий поддержал стремление князя дать отпор врагу. Спустя несколько десятилетий с легкой руки приехавшего в Москву с Афонской горы серба Пахомия Логофета этот эпизод превратился во встречу Дмитрия с Сергием в канун более известной Пахомию Куликовской битвы. На самом деле встреча имела место в 1378 г.
Московский князь собрал значительные силы и встретил Бегича за пределами собственных владений на территории Рязанского княжества у правого притока Оки р. Вожи. Для Бегича это оказалось неожиданным. Простояв несколько дней у Вожи, он решил форсировать реку, но попал в ловушку. С одного фланга на татарскую конницу ударил московский воевода Тимофей Васильевич Вельяминов, с другого — пронский князь Даниил, а разгром довершил прямой атакой сам Дмитрий. Вечером 11 августа 1378 г. Бегич бежал, потеряв убитыми 5 «князей» (по-видимому, темников). Это была первая большая победа русских над силами Орды.
Поражение Бегича привело Мамая в ярость. Он начал готовиться к крупному походу на Русь. 1379 г. ушел -у него на дипломатические переговоры и вербовку наемных отрядов. В июле 1380 г. орда Мамая начала движение на север. Мамай договорился с Литвой о совместном выступлении против Дмитрия, заставил рязанского князя Олега содействовать ему, а не Москве. Расположившись лагерем у р. Мечи, правого притока Дона, Мамай стал ожидать подхода литовского великого князя Ягайло. Для отражения нападения Дмитрий за две недели собрал огромные по тем временам силы (вероятно, около 170 тыс. воинов) . Оставив их значительную часть в Москве для защиты столицы, часть - в левобережных приокских крепостях для отражения возможных неожиданных ударов со стороны Орды и Литвы, Дмитрий 26—27 августа с отборным войском примерно в 60—70 тыс. перешел Оку и медленно двинулся на юг левым берегом Дона, прикрываясь им от возможного нападения татарской конницы. Близ устья р. Непрядвы 6 сентября он разгромил разведку Мамая. Переправившись в ночь с 7 на 8 сентября на правый берег Дона, Дмитрий стал поджидать Мамая. Татарская конница появилась через два с половиной часа. Построившись в боевые порядки, она атаковала русский передовой полк. Началось сражение, отличавшееся редким упорством. Через два часа, когда обозначился успех татар, в бой вступил засадный русский полк, который решил исход битвы. Мамай был полностью разгромлен и бежал. Его государство перестало существовать, окончательно уничтоженное осенью 1380 г. пришедшим из-за Волги Тохтамышем. После Куликовской победы Дмитрий еще более упрочил свою власть в русских землях. Он присоединил к своим владениям обширное Белозерское княжество и заставил рязанского князя признать себя его сюзереном.
Вместе с тем победа Дмитрия над Мамаем еще не означала ливидации чужеземного господства над Русью: В 1382 г. Тохтамыш, основавший свое государство на развалинах мамаевой орды, разорил Москву и восстановил власть над русскими землями (на московских монетах того времени по-арабски воспроизводилась благопожела-тельная надпись в адрес Тохтамыша). Дмитрий вынужден был платить тяжелую дань орде (в 1384 г. она раскладыва-лась по полтине с деревни, часть дани выплачивалась даже золотом).
Тем не менее основные земельные приобретения остались за Дмитрием. Он удержал за собой великое княжество Владимирское и земли, принадлежавшие владимирским великим князьям в Вологде, Торжке и Волоколамске княжества Дмитровское, Галицкое, Белозерское, территории, отторгнутые от Литвы и ее союзников. Умирая (Дмитрий скончался 19 мая 1389 г.), он сумел выделить старшему сыну не два города, как когда-то ему самому завещал его отец, а восемь, преимущественно на землях бывшего Владимирского великого княжества. Последние не могли делиться на части, как владения других сыновей Донского, они должны были целиком переходить под начало великого князя. Это был существенный шаг, расширявший и юридически укреплявший материальную базу единой верховной власти в московском княжеском доме.
На исторической оценке деятельности Дмитрия Донского лежит яркий отсвет Куликовской победы. Несомненно, эта победа — самое блестящее по замыслу и исполнению достижение полководца XIV в. Но она не должна затмевать основной смысл деятельности Дмитрия. Из 29 лет правления 16 московский князь провел в походах и сражениях. Это требовало мобилизации ресурсов Московского великого княжества и зависимых от него земель, достаточно организованного и многочисленного войска. Упразднение Дмитрием должности тысяцкого, ужесточение требований к военной службе бояр, использование русской церкви для своих военных и политических задач, конфискация земель у близких родственников (в начале 1389 г. Дмитрий отнял у своего двоюродного брата Владимира Дмитров и Галич, которыми тот владел 17 лет) способствовали усилению великокняжеской власти. В результате развития вотчинного землевладения, практики раздачи боярам в кормление доходных волостей, увеличения великокняжеского двора создавалась социальная база московского единодержания. У истоков этого процесса и стоял Дмитрий Донской.
Первый биограф Дмитрия, московский митрополичий летописатель, работавший в 1423 г., сравнивал славу московского князя со славой апостолов, в частности Петра и Павла, которых «похваляет бо земля Римская». Церковный писатель оценивал деяния светского лица с привычных: ему позиций средневекового христианского менталитета, ещё не зная о том, что через 57 лет заложенные Дмитрием Донским зерна дадут всходы, которые разрушат давящий гнёт ордынского господства и приведут к суверенности Русского государства.